В Глазове я проработал около пяти лет, здесь женился, обзавёлся детьми, друзьями и товарищами по работе. На моих глазах город неузнаваемо изменился, я к нему привык и было жалко было расставаться. К тому же по характеру я домосед, не склонный ко всему, что связано с переездами, хлопотами, волнениями, поэтому долго колебался ехать или нет. С этими колебаниями мне помогла покончить моя жена, энергичная и непоседливая. У неё в тот момент была неплохая работа в качестве начальника научно-исследовательской группы, тем не менее она решительно сказала: - «Давай поедем!» Весьма убедительно меня уговаривал и приехавший из Усть-Каменогроска вербовщик, начальник цеха Виктор Емельянович Яровой, ставший впоследствии моим хорошим товарищем. Он, человек в общем-то немногословный, ярко расписывал красоты края, где есть степи, тайга, альпийские луга, а дичи и рыбы столько, что на дичь можно охотиться с палкой, а рыбу ловить голыми руками, и что даже медведи иногда заходят в город. Насчёт медведей, он конечно преувеличил, но всё остальное оказалось правдой. Но самое главное заключалось в том, что он нарисовал радужные перспективы в смысле работы, и это потом тоже подтвердилось
Согласие поехать на новое место дали несколько десятков инженерно-технических работников и вскоре вышел приказ по министерству о нашем переводе. Холостые уехали сразу же, а семейным пришлось ждать несколько месяцев, поскольку на новом месте для них не были готовы квартиры. Наконец, получив телеграмму, выехал с семьёй и я. Дальняя поездка оказалась нелёгкой. Трудности начались с посадки. Проходящие поезда останавливались в Глазове на полторы-две минуты, достать билеты было трудно и нам пришлось пропустить несколько поездов, прежде чем удалось сесть в один из них. Хорошо что в это время нам не пришлось сидеть на вокзале: друзья на своих машинах подвозили нас к поезду и увозили обратно, пока не удалось купить билеты.
Первую пересадку нам предстояло сделать в Новосибирске. Здесь мы просидели около суток и просидели бы ещё неизвестно сколько, если бы мне не пришла в голову мысль воспользоваться справкой, что я являюсь военнослужащим воинской части номер такой-то. По этой справке удалось закомпостировать билеты в воинской кассе и ехать потом в плацкартном вагоне с демобилизованными солдатами-узбеками. Кроме нас, троих взрослых (с нами ехала няня наших детей) и двух наших малолетних детишек, других гражданских лиц в вагоне не было. Когда мы вошли в вагон на наших местах находилось более десятка солдат. Они распивали водку, курили, играли в карты и на просьбу освободить места не реагировали или отвечали на ломаном русском языке примерно в таком духе: - «Что, солдат не человек? Солдату тоже надо сидеть и спать» Напрасно я им показывал наши билеты с указанием мест и показывал на детишек, эти охмелевшие узбеки делали вид, что не понимают, а может и действительно не понимали, что такое плацкартное место. Сопровождавший демобилизованных солдат офицер ничем не мог нам помочь, они ему не подчинялись. Проблему удалось решить проводнику-узбеку. Он о чём-то поговорил с солдатами по-узбекски, и только после этого они неохотно, с ворчанием, стали освобождать места. Со своими беспокойными спутниками мы расстались в Рубцовске, где сделали вторую пересадку, а они отправились дальше в Ташкент.
В Рубцовске мы сидели недолго, восемь-десять часов, но они показались вечностью. Стояла страшная июльская жара, от которой некуда было скрыться. Мы ещё в поезде, в жарком, душном, насквозь прокуренном вагоне, среди шума и гама, сильно измотались за двое суток, поэтому часы ожидания тянулись мучительно долго. В довершение всего не было воды, чтобы утолить мучившую всех жажду. Бачок с водой был, но вода в нём была тёплая и тухлая, а лимонада или газированной воды ни на вокзале, ни в ближайших магазинах не оказалось. Было трудно нам, взрослым, а крошкам-детям и подавно. Несмотря на близкое расстояние от Рубцовска до Усть-Каменогорска ехали мы довольно долго, с очень маленькой скоростью, хотя поезд тащили два паровоза, выпускавшие густые клубы дыма. На некоторых крутых подъёмах им тяжело было даже двоим, такая гористая была местность.
Наконец, мы прибыли на место, но наши неприятности не кончились. Не зная, когда нам удастся прибыть, телеграмму я не давал и нас никто не встречал. Никто, ни дежурный по вокзалу, ни дежурный комнаты милиции, не могли нам ответить, как добраться до предприятия почтовый ящик номер такой-то. Нам посоветовали добраться до городской гостиницы, а там дескать разберётесь. До гостиницы добрались с трудом. Таксист довёз нас до разобранного моста через реку Ульба, делящую город на две части, а затем через мост и после него, ещё примерно с километр, нам пришлось добираться пешком. Расстояние не очень большое, но при нас было с полдюжины тяжёлых чемоданов в и узлов и две малолетних дочки, в том возрасте, когда дети сами ходить толком не могут, а таскать из на руках уже тяжело. К тому же дети, разморённые жарой, уставшие от тяжёлой дороги, спали беспробудным сном. Преодолевали мы это километр челночными рейсами, то есть перетаскивали часть вещей на некоторое расстояние вперёд, затем возвращались за другими вещами назад и так далее. Перетаскивал собственно один я, а жена и нянька держали на руках крепко спавших детей. Мест в гостинице не оказалось, но мне удалось дозвониться до директора и он выслал за нами машину. Машина смогла доехать только до разобранного моста, и нам пришлось повторить весь путь таким же образом только в обратном направлении.
Дом, в котором нам предстояло жить, ещё не был сдан и нам предложили пожить некоторое время в маленькой комнатушке при конторе ЖЭКа. К счастью нас случайно увидел Виктор Данченко, уехавший из Глазова раньше. Он поселил нас в своей просторной четырёхкомнатной квартире со всеми удобствами, которыми мы сразу же и воспользовались, освобождаясь в ванне от дорожной копоти и грязи. У Виктора мы прожили около месяца, а затем получили двухкомнатную квартиру на втором этаже нового дома ( ул.Металлургов, д. 12) Наша молоденькая, 16-ти летняя няня, согласившаяся ехать с нами в дальний путь, в незнакомый город, нашла здесь свою судьбу. Она вскоре поступила на курсы кройки и шитья, получила специальность и вышла замуж. Мы с женой были довольны, что у неё на новом месте всё получилось хорошо. Неплохо сложилась и наша собственная жизнь в этом городе, где нам пришлось прожить 23 года.
Согласие поехать на новое место дали несколько десятков инженерно-технических работников и вскоре вышел приказ по министерству о нашем переводе. Холостые уехали сразу же, а семейным пришлось ждать несколько месяцев, поскольку на новом месте для них не были готовы квартиры. Наконец, получив телеграмму, выехал с семьёй и я. Дальняя поездка оказалась нелёгкой. Трудности начались с посадки. Проходящие поезда останавливались в Глазове на полторы-две минуты, достать билеты было трудно и нам пришлось пропустить несколько поездов, прежде чем удалось сесть в один из них. Хорошо что в это время нам не пришлось сидеть на вокзале: друзья на своих машинах подвозили нас к поезду и увозили обратно, пока не удалось купить билеты.
Первую пересадку нам предстояло сделать в Новосибирске. Здесь мы просидели около суток и просидели бы ещё неизвестно сколько, если бы мне не пришла в голову мысль воспользоваться справкой, что я являюсь военнослужащим воинской части номер такой-то. По этой справке удалось закомпостировать билеты в воинской кассе и ехать потом в плацкартном вагоне с демобилизованными солдатами-узбеками. Кроме нас, троих взрослых (с нами ехала няня наших детей) и двух наших малолетних детишек, других гражданских лиц в вагоне не было. Когда мы вошли в вагон на наших местах находилось более десятка солдат. Они распивали водку, курили, играли в карты и на просьбу освободить места не реагировали или отвечали на ломаном русском языке примерно в таком духе: - «Что, солдат не человек? Солдату тоже надо сидеть и спать» Напрасно я им показывал наши билеты с указанием мест и показывал на детишек, эти охмелевшие узбеки делали вид, что не понимают, а может и действительно не понимали, что такое плацкартное место. Сопровождавший демобилизованных солдат офицер ничем не мог нам помочь, они ему не подчинялись. Проблему удалось решить проводнику-узбеку. Он о чём-то поговорил с солдатами по-узбекски, и только после этого они неохотно, с ворчанием, стали освобождать места. Со своими беспокойными спутниками мы расстались в Рубцовске, где сделали вторую пересадку, а они отправились дальше в Ташкент.
В Рубцовске мы сидели недолго, восемь-десять часов, но они показались вечностью. Стояла страшная июльская жара, от которой некуда было скрыться. Мы ещё в поезде, в жарком, душном, насквозь прокуренном вагоне, среди шума и гама, сильно измотались за двое суток, поэтому часы ожидания тянулись мучительно долго. В довершение всего не было воды, чтобы утолить мучившую всех жажду. Бачок с водой был, но вода в нём была тёплая и тухлая, а лимонада или газированной воды ни на вокзале, ни в ближайших магазинах не оказалось. Было трудно нам, взрослым, а крошкам-детям и подавно. Несмотря на близкое расстояние от Рубцовска до Усть-Каменогорска ехали мы довольно долго, с очень маленькой скоростью, хотя поезд тащили два паровоза, выпускавшие густые клубы дыма. На некоторых крутых подъёмах им тяжело было даже двоим, такая гористая была местность.
Наконец, мы прибыли на место, но наши неприятности не кончились. Не зная, когда нам удастся прибыть, телеграмму я не давал и нас никто не встречал. Никто, ни дежурный по вокзалу, ни дежурный комнаты милиции, не могли нам ответить, как добраться до предприятия почтовый ящик номер такой-то. Нам посоветовали добраться до городской гостиницы, а там дескать разберётесь. До гостиницы добрались с трудом. Таксист довёз нас до разобранного моста через реку Ульба, делящую город на две части, а затем через мост и после него, ещё примерно с километр, нам пришлось добираться пешком. Расстояние не очень большое, но при нас было с полдюжины тяжёлых чемоданов в и узлов и две малолетних дочки, в том возрасте, когда дети сами ходить толком не могут, а таскать из на руках уже тяжело. К тому же дети, разморённые жарой, уставшие от тяжёлой дороги, спали беспробудным сном. Преодолевали мы это километр челночными рейсами, то есть перетаскивали часть вещей на некоторое расстояние вперёд, затем возвращались за другими вещами назад и так далее. Перетаскивал собственно один я, а жена и нянька держали на руках крепко спавших детей. Мест в гостинице не оказалось, но мне удалось дозвониться до директора и он выслал за нами машину. Машина смогла доехать только до разобранного моста, и нам пришлось повторить весь путь таким же образом только в обратном направлении.
Дом, в котором нам предстояло жить, ещё не был сдан и нам предложили пожить некоторое время в маленькой комнатушке при конторе ЖЭКа. К счастью нас случайно увидел Виктор Данченко, уехавший из Глазова раньше. Он поселил нас в своей просторной четырёхкомнатной квартире со всеми удобствами, которыми мы сразу же и воспользовались, освобождаясь в ванне от дорожной копоти и грязи. У Виктора мы прожили около месяца, а затем получили двухкомнатную квартиру на втором этаже нового дома ( ул.Металлургов, д. 12) Наша молоденькая, 16-ти летняя няня, согласившаяся ехать с нами в дальний путь, в незнакомый город, нашла здесь свою судьбу. Она вскоре поступила на курсы кройки и шитья, получила специальность и вышла замуж. Мы с женой были довольны, что у неё на новом месте всё получилось хорошо. Неплохо сложилась и наша собственная жизнь в этом городе, где нам пришлось прожить 23 года.
 |
| Этот заяц вряд ли участвовал в переезде, так что снимок сделан скорей всего уже в Усть-Каменогорске. |
Комментариев нет:
Отправить комментарий